В Крестопоклонную Неделю после выноса Креста и поклонения ему в Щегловском мужском монастыре совершен чин пострижения в мантию. В монашество пострижен инок Терентий с оставлением ему иноческого имени.

Чин монашеского пострижения совершен в храме преп. Никандра архимандритом Клавдианом, наместником мужского монастыря.

Принимающий постриг выходит на паперть, где слагает свои обычные одежды и стоит в преддверии в одной власянице, не опоясан, не обувен, не покровен перед средними дверями из притвора в храм в знак отрешения от мира.

Во время пения антифонов по входе на "Слава, и ныне" поется тропарь: "Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно мое иждих житие, на богатство неизследываемое взирая щедрот Твоих, Спасе. Ныне обнищавшее мое да не презриши сердце, Тебе бо, Господи, со умилением зову: согреших, Отче, на небо и пред Тобою".

Братия с возжженными свечами при пении этого тропаря встречает кающегося как блудного сына евангельской притчи. Постригающийся трижды творит земной поклон: пройдя западные двери, в середине храма и перед царскими дверями, то есть перед алтарем. Здесь и совершается пострижение.

Архимандрит Клавдиан, наместник Богородичного Щегловского мужского монастыря вопрошает пришедшего:

"Что пришел еси, брате, припадая к святому жертвеннику и святой дружине сей?"

Наместник спрашивает для того, чтобы всем было явно его искреннее желание.

Получив ответ: "Желая жития постническаго, честный отче", опять спрашивает: "Желаеши ли уподобитися ангельскаго образа и вчинену быти лику монашествующих?"

"Ей, Богу содействующу, честный отче", - смиренно отвечает послушник; настоятель же одобряет его благое намерение такими словами:

"Воистину добро дело и блаженно избрал еси: но аще и совершиши е; добрая бо дела трудом стяжаваются и болезнию исправляются".

Постригаемый произносит обеты и выслушивает поучение наместника, после чего архимандрит Клавдиан символически постригает ему волосы. Указывая на святое Евангелие, лежащее на аналое, говорит: "Се, Христос невидимо здесь предстоит; виждь, яко никтоже ти принуждает прийти к сему образу; виждь, яко ты от своего произволения хощении обручения великаго ангельскаго образа".

Это подтверждает сам постригающийся, и по повелению наместника: "Возьми ножницы и подаждь ми я" - трижды подает ему ножницы от святого Евангелия и целует его руку.

Приняв в третий раз ножницы из рук постригаемого, архимандрит Клавдиан говорит:

"Се, от руки Христовы приемлеши я; виждь, кому сочетаваешися, к кому приступаеши и кого отрицаешися".

Затем, взяв ножницы от святого Евангелия, постригает волосы на его голове крестообразно, произнося:

"Брат наш Терентий постригает власы главы своея во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа". Пострижение волос, отъятие их от головы выражает отложение, удаление помыслов земных, влекущих к миру. При пострижении произносится новое имя монаха. При тихом пении всей братии: "Господи, помилуй" начинается облачение нового инока в одежды его чина руками настоятеля, объясняющего постепенно их духовное значение, с призыванием имени Триединого Бога. Сперва надевается хитон (власяница) со словами: "Брат наш облачается в хитон вольныя нищеты и нестяжания".

Затем надевается параман, т. е. четырехугольный плат с изображением креста, носимый на персях или раменах. Параман дается иноку во всегдашнее воспоминание о взятом на себя благом иге Христа, о легком бремени Его, в обуздание и связание всех похотей и плотских желаний. С параманом возлагается Крест, в воспоминание крестных страданий Господа и Смерти Его и в знамение последования Господу, т. е. претерпевания всех скорбей и страданий.

Затем он одевается в рясу. Эта одежда черного цвета, как и другие, напоминающая иноку о смерти и плаче, именуется "ризою радования", потому что надевающий ее избавляется от земных скорбей и печалей, вводится в нетленную жизнь, в полное послушание словам Господним.

Потом монах надевает пояс, чтобы, крепче стянув свое плотское естество, в бодрости и духовной силе всегда творить заповеди Божии и соблюдать лично данное ему послушание; облачается в мантию, что знаменует обручение ангельского образа.

Мантия - знак покровительства Божия, она не имеет рукавов, напоминая иноку, что он не имеет воли творить дела ветхого человека; свободно развеваясь при ходьбе, она напоминает крылья ангела, сообразно монашескому образу.

Затем надевается клобук в знак того, что стремится найти в монашестве укрытие от соблазнов: отвратить очи, закрыть уши, чтобы не видеть и не слышать суеты мирской, "покрывается шлемом надежды спасения и покровом послушания".

Теперь постригающийся в малую схиму обувается в сандалии (каллиги) при возглашении наместника: "Обувается в сандалия во уготовление благовествования мира". После этого монаху даются четки для совершения определенного числа молитв и поклонов. Монашество есть жизнь внутренняя и сокровенная, оно есть абсолютное выражение духа христианства как "тесного" пути, ведущего в Царство Небесное. Сосредоточенность на внутренней жизни не означает какого-то эгоизма или отсутствия любви к ближнему. Находясь вне суеты мира, монах не забывает о людях, но в тишине кельи молится за весь мир.

"Некоторые говорят, что монахи должны служить миру, чтобы не ели народный хлеб даром, но надо понять, в чем это служение и чем монах должен помогать миру, - пишет преподобный Силуан Афонский. - Монах - молитвенник за весь мир, и в этом его главное дело... Благодаря монахам на земле никогда не прекращается молитва, и в этом - польза для всего мира... Преподобный Сергий постом и молитвою помог русскому народу освободиться от татарского ига... Мир стоит молитвами святых".

Отцы Церкви понимали, что обновление мира и счастье людей зависит не от внешних обстоятельств, а от внутреннего делания. Подлинное обновление жизни возможно только в душе. Монахи стремятся не улучшать мир, а преображать самих себя, чтобы мир преобразился изнутри.

"Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся", - говорил преподобный Серафим Саровский.